Главы из книги Романа НИКИТИНА «Легенды Русского Шансона»
ЧАСТЬ 1
Год проходит
день за днем,
Ночь за ночью
пролетает.
Я не знаю,
что со мной,
Отчего душа
сгорает.
Сердце тает,
словно лед,
Силы тело
покидают.
В небо Бог
меня зовет,
Неужели так
бывает?
Петлюра: звон оборвался в вечность
В динамиках моего магнитофона чистым ручейком
переливается его голос. Звонким колокольчиком назвал этот ни на чей больше не
похожий вокал композитор Слава Черный, автор музыки и слов "Прощального
альбома". О котором никто не знал, что он прощальный.
Это просто
все как сон,
Мысли в
облаках летают.
Слышу
колокольный звон -
Неужели так
бывает?"
Звон оборвался 27 сентября високосного 1996 года.
"Туман, туман - на прошлом, на былом..."
Осенний густой туман над московским Севастопольским проспектом. Взвесь сырая
мистическая. В нем, тумане, тонет реальная картина трагедии, оборвавшей на
творческом взлете жизнь Юры Барабаша - Петлюры, - но не горечь утраты.
"Скорый поезд ушел ровно в 22", - написал в газете "Джокер"
журналист Андрей Мельников в одном из
редких некрологов. Всего в 22. Торопился на небо? "Себя он пережил в
кассете..."
"Любой жанр, неважно, "русским
шансоном" ли его называть, блатной или дворовой песней - должен иметь
своих героев. В России Петлюра был непревзойденным героем дворовой песни". - говорит о нем Слава Черный, и
он прав. Это были настоящие пацанские песни. Если о
любви, то без "ласкучего" блеяния и
сюсюканья. О смерти - тут каждая фраза всамделишняя,
любая пророчит уход. Если босяцкая - "не иначе,
как из детдома парень", - подумаешь. Если бы кто-то другой - не Петлюра,
не засверкали бы, не заструились песни разных авторов, один из которых - двор.
Детство Юры Барабаша прошло в Ставрополе, куда его
семья переехала с Камчатки. "Ставрополье - город
вольный", "Ах, мой Северо-западный район! Я с детства был в тебя
влюблен". - споет он
потом. Ставрополь помнит о певце. В день гибели Петлюры по всему городу крутят
его песни.
Сохранилась совершенно невероятная фотография. На ней
Юре и двух лет нет. Удивляют глаза - недетски
печальные, будто все знание будущей, увы! - короткой жизни в них. "О чем
грустит он, догадайтесь сами, а я гадать об этом просто не берусь". - много лет спустя появится в его
программе песня "Печальный парень". Трудно поверить, что малыш с этим
неземным взглядом рос обычным ребенком.
"Ужасно шаловливый был, - вспоминает мама Тамара
Сергеевна. - Все наперекор делал, что ему ни скажешь. Совершенно не могла им
управлять".
Когда Юре было лет 14, маму вызвали в школу. "Я
прибежала оттуда с сумасшедшими глазами: Юра начал курить! Директор сказала
мне: "Мы вас пригласили не потому, что это какое-то ужасное нарушение.
Просто хотим, чтобы вы вовремя обратили внимание. Понимаете: Юру-то мы знаем с
хорошей стороны. Он у вас очень добрый мальчик, внимательный, несмотря на то,
что шалун. Порой из кожи вон лезет, чтобы обратить на себя внимание". В
чем-чем был Юра замечен, только не во вранье. Об этой
сразу располагающей к себе честности спустя годы в один голос говорят все, кто
близко знал исполнителя. Еще когда Юрина семья жила на Камчатке, бывало наберет четырехлетний мальчуган в карманы яиц и
вместе с другими пацанами пуляет ими в солдат. Придет потом домой и тут же маме
признается, мол, мы у тебя яйца украли. Как-то в 8 лет мальчик притащил домой
кисти, краски, карандаши. "Я пацанам говорил, что
не нужно их брать, а они: "давай, давай!" "Где же ты все это
взял?" - спросила мама. "Да в детском садике! Мы с ребятами залезли и
там на площадке нашли, видно кто-то забыл. Хочешь,
назад отнесу?" И отнес.
Шалости, кураж, потом - тюрьма? Когда Юра Барабаш стал
артистом Петлюрой, Тамару Сергеевну часто спрашивали, не сидел ли ее сын.
"Что вы, и близко не был!" - отвечала Тамара Сергеевна. Какая там
"малолетка" - Клуб интернациональной дружбы Второй
школы города Ставрополя! У мамы хранится номер "Пионерской правды",
где есть такие строчки: "По инициативе Юрия Барабаша школьники провели
сбор металлолома..." "Почему-то именно Юру выделили, - говорит мама.
- Наверное, из-за его любви обращать на себя внимание".
Юрина дружба с ребятами из детского дома
не подпадала ни под какие пионерско-комсомольские
графы о шефстве. О жалости здесь речи нет. Просто - люди - добрые:
Люди добрые,
прошу вас, помогите...
За
нескромность вы, конечно, извините.
Я хочу пройти
в долину, свое счастье в ней найти..."
Это уже потом, после спетой светло и с достоинством Петлюриной "Люди, помогите..." появилась
издевательски-ироничная "Поможите,
пожалуйста" группы "Ногу Свело!" Что уж
говорить о электричками и
метрополитеном растиражированных, монотонных, зазубренных "оригиналах"! А Петлюра, в отличие от них, не был заунывен.
Детдомовцы нравились ему - видимо, вольностью,
свободой, независимостью. У всех есть папы-мамы, а эти пацаны
как бы сами по себе, как взрослые. Ребята часто забегали к Юре. Бывало, придет
мама днем домой, а у сына гости. "Открываю дверь, а они сидят, кушают.
Скромные такие, стеснительные. Увидели меня, сразу руки со стола убрали, встали
и - по швам. Юра мне: "Уйди, мама, уйди!" Я тут же делаю вид, будто
на минутку домой забежала и потихоньку ухожу".
Часто случалось такое: подходит Юра к маме, говорит:
"Там пацаны есть хотят. Ты собери им
чего-нибудь". На предложение матери поесть дома, а потом угостить ребят,
сын отвечал: "Мама, это несправедливо. Я тут буду все
домашнее есть, а пацаны - казенное? Нет, лучше я там с ними и
поем".
В те, еще советские времена, с вещами было плохо, а
Тамара Сергеевна вязала. Возьмет в руки спицы, глядь,
и свитер готов для сына. Тот пару раз оденет, а через неделю вещи уже нет. "Мам,
да я его пацану отдал, у него отец и мать пьют, совсем
ничего ему не покупают, а ты мне еще свяжешь". Юра и сам вязал. Была у них
в школе ярмарка в помощь детям из малообеспеченных семей. Тамара Сергеевна
показала сыну, как вяжутся рукавички на кухню, так их у него взрослые - учителя
раскупили, как это часто бывало с действительно хорошими и полезными вещами.
Однажды Тамара Сергеевна обнаружила на чердаке дома их
простыню. Подумала: "Юра, что ли, загорал?" Оказалось, бездомные
мальчишки обосновались на ночлег. Собрали мать с сыном авоську с провизией,
подвесили на чердаке, но на следующую ночь ребята не пришли. А соседка еще
хотела милицию вызвать. "Мама, не допусти! - умолял Юра. - Эти пацаны и так несчастные. Их из детдома выпустят после 8-го
класса и "до свидания"!"
Итак, человек, чей песенный образ ассоциировался у
слушателей с сиротой из приюта, бродягой-странником, босяком, пацаном с "малолетки", сам изначально не был ни
тем, ни другим, ни третьим. Но, как ни странно, путь Петлюры в музыку начался
во многом благодаря босякам. И еще - собственной доброте душевной и, конечно
же, маме, купившей ему первую гитару.
Тамаре Сергеевне Барабаш, родившейся в семье
музыканта, и в голову не приходило, что ее сын станет артистом, да еще
известным. Музыкальные надежды связывались со старшей сестрой Юры Лолитой.
"Юра был такой шалун, непоседа, что я и подумать не могла, что он
заинтересуется музыкой. Но на 14-летие все же подарила ему гитару". Гитара
называлась "Ленинград", стоила по тем временам недешево - 55 рублей.
Инструмент считался более, чем приличным. Достать
такую гитару было трудно. Спустя 2 недели после Юриного дня рождения
возвращается мама домой и слышит, как какой-то парень в подъезде шпарит на
гитаре. "Не бренчит, а именно шпарит. Думаю: хоть бы Юрчик
мой так научился. Поднимаюсь, а это он".
Одним из детдомовских друзей Юры Барабаша был Коля
Коржиков, знакомый самого Андрея Разина. И коль скоро дело происходило в
Ставрополе, первая, любительская еще запись Юры, сделанная в домашних условиях
под простой гитарный аккомпанемент, не могла миновать открывателя юных
дарований. Разин предложил Юре долгосрочное сотрудничество, но тот не захотел с
ним работать, "по известным причинам", - вначале таинственно говорит
мама. Но потом завеса приоткрывается: "Он был человеком совершенно другого
склада. И имидж себе делал мужской. Не любил он длинные волосы, серьгу в ухе,
не его это было. Юра увидел все эти безобразия и говорит: "Мам, я с
Разиным работать не буду". Неделю лежал дома не признавался ни в чем, а
потом сказал мне правду".
Спустя некоторое время в квартиру Барабаш пожаловали
визитеры из военкомата в лице не кого-нибудь - подполковника, да еще и с
нарядом. Со словами: "Да мы запихнем тебя в самую горячую точку!"
незваные гости арестовали Юрин паспорт, который затем благополучно сгинул в военкоматовских недрах. Восстановить документ Юре удалось
только в 1996 году...
Те же сироты познакомили будущего артиста со Славой
Игнатьевым, которому Петлюра оказался обязан дебютной
студийной записью. С первого же захода сделали 4 песни.
"Непрофессиональный музыкант, а так чистенько записался, что дубли
оказались попросту не нужны!" - удивлялся Слава. И молва о новом певце по
имени - нет, еще не Петлюра, а просто Юра, - мало-помалу стала просачиваться за
пределы Ставропольского края. Гастролировали, были у моря, в Геленджике. Параллельно писали программу песен, коих
набралось на целую кассету. На одной стороне были записаны лирические мелодии:
"Одинокий трамвай", "Скорый поезд", ставшая
впоследствии хитом. Другая сторона кассеты являла собою подборку дворовых песен
в Юрином исполнении. Эту-то пленку ставропольский композитор Константин Губин, автор "Скорого поезда" и "Печального
парня" и отволок в Москву, где продал студиям звукозаписи, с чего
исполнитель Барабаш не получил ни копейки. "Юра здорово тогда возмущался,
- вспоминает Тамара Сергеевна: "Мам, он же видел, как плохо мы живем. У
нас же отца нет - отец умер. Хоть бы тебе денег дал". Достойные деньги за
труды музыкальные несколькими годами позже предложил Юре другой человек, но имя
сценическое - Петлюра - ему сделал, как ни удивительно, Губин,
не удосужившийся узнать фамилию певца, чтобы указать ее на обложке кассеты.
Костя знал Барабаша просто как Юру-Петлюру - по детскому еще
прозвищу-дразнилке, данному ему обидчивым одноклассником после драки,
закончившейся поражением последнего. В одном из немногочисленных интервью Юра
успел рассказать об этом. Вообще же большая печать при жизни не баловала
вниманием артиста, пользовавшегося реальной, огромными тиражами подтвержденной
популярностью. Певцы босоты и сейчас не в официозной
моде.
ЧАСТЬ 2
Колоритнейший дядька Петрович, дедушка русского магнитиздата,
человек большого музыкального образования, продюсер, промоутер
и Бог весть кто еще, Валерий Петрович Ушаков узнал о Петлюре на рубеже 90-х от
Славы Игнатьева. "Послушайте, это Юра Орлов,"
- сопроводил Слава непонятным псевдонимом бытовую бобину, на которой были
записаны 7 песен "а-ля "Ласковый май". Однако, в многочисленной
"майской" популяции этот альбом меркнул и терялся, потому и не
получил широкого распространения. Через некоторое время Игнатьев позвонил из
Ставрополя Ушакову: "Хотим предложить новый альбом. На нем записаны
дворовые песни. Исполнитель тот же - Орлов. Но теперь он зовется
Петлюрой".
"Еще в "ласковомайском"
варианте мне запомнился красивый, чистый голос паренька, - вспоминает Валерий
Петрович. - А когда предложили программу дворовых песен, стало действительно
интересно. У меня тогда был кооператив "Фонограф" по распространению
катушек и кассет, с записями и без. Чистые кассеты являлись товаром страшно
дефицитным, и я пользовался этим для проталкивания молодых талантов, новых
имен. Кассеты с записями шли "в нагрузку" к
чистым".
Вначале региональные звуковики отказывались от альбома
"Налетчик Беня": "Какой еще Петлюра? Петрович, давай нам
известные имена!" потом сами стали звонить: "Петлюра пошел хорошо,
это уже не нагрузка. Высылай оригинал альбома".
"Меня удивило, - говорит Ушаков, - что Петлюра
раскрутился на медленных лирических песнях, а не на темповых боевиках".
Регионы затребовали фонограмму лучшего качества, ибо
первая часовая кассета, составленная из двух получасовых программ, была все же
на уровне демонстрационной записи. Записываться
профессионально решено было в Москве. И Петлюра со Славой Игнатьевым
приехали в столицу. Сопровождал их тогдашний Юрин директор-тезка Юрий Малышев.
Ушаков снял ребятам квартиру на улице Летчика Бабушкина, неподалеку от
кассетного завода и от дома самого Петровича. Принялись репетировать, отобрали
13 песен, в том числе 3 из альбома "Налетчик Беня". Фонограмму
"минус голос" делал аранжировщик Леша Червяков. Для этого ему не
пришлось покидать пределов домашней студии. А вот для наложения Петлюриного вокала требовалось нечто более солидное, что и
было найдено в ГИТИСе, в студии "Ника" и у Азизы в Люберцах. Леша Червяков у себя дома тоже не ударил
в грязь лицом. "Наверное, впервые в жизни я поработал добросовестно",
- признавался он. В этом феномен Петлюры: он, как магнит, притягивал к себе
творческих людей, с ним хотелось работать "на полную катушку". Не
меньше, чем талант, притягивала его душевность. "Добренький был такой
паренек, - вспоминает Петрович. - Честный очень: если нашкодит,
сразу признается, извинится. Жена моя до сих пор его вспоминает"...
Альбом
решили назвать "Малолетка" - по первой
песне, которую подарил Юре Владимир Черняков.
Малолетка,
малолетка...моей мрачной жизни клетка,
Изоляция от
мира, неломаемая сила.
Малолетка,
малолетка... вокруг жизни моей сетка
И казенная
одежда, а в душе горит надежда.
Песню "Не судьба", ставшую позднее суперхитом "Ветер с моря дул..." в репертуаре
Натали, подогнал директор Малышев:
"Это изначально моя песня, а потом стали
говорить: дворовая, подъездная. Продюсеры Натали просто внесли изменения в
текст, чтобы пелось от лица девчонки, а не парня". Петлюра и сам помнил
немало народных, дворовых песен.
Жена Ушакова, музыкант - скрипачка и, вдобавок, дирижер-хоровик, удивлялась: "Какой музыкальный
мальчик, как он чувствует фразу! Ему не надо объяснять, как петь, стоит только
попросить: "Юр, пой с душой".
У Петлюры был не просто голос, а модный голос -
высокой форманты - позиции. "Есть певцы, похожие на Петлюру, - говорит
композитор Слава Черный. - Та же моя группа "Пацаны",
где поет Алексей Кузнецов. Там такие же голосовые тембры, но - не звенит".
"Петлюрин колокольчик -
это перелив форманты, - объясняет Ушаков. - Юра умел "раскрашивать"
эту позицию в разные тона. Это не традиционное, не академическое пение. Он умел
мягко играть голосом, что сейчас модно у западных исполнителей. Селин Дион - яркий пример. В России с подобными голосами беда. Нету больше таких мальчиков. Девчонки есть, а ребят нету...
Между тем, существует свидетельство недовольства
артиста своим инструментом. "Юр, как мне отделаться от этого
"Ласкового Мая"? - спросил он у Малышева перед записью последнего
альбома. "Ну, похрипи, что ли", - отшутился тот.
Голос Петлюры творил чудеса с людьми, совершенно
далекими от дворовой песни, например, с участковыми милиционерами. Соседи
съемной квартиры, где жил артист сотоварищи, часто жаловались на ночной шум.
Однажды ребята даже дверь вышибли - ключи забыли. "Петлюра разбежался, да
как саданет ногой в дверь, а она картонная или
фанерная была, - вспоминает Юрий Малышев. - Ну, пробил дыру и стоит циркулем -
застрял, ногу вытащить не может. Мы помогли ему выбраться, а дверь открыли
изнутри, через дырку". После соседских жалоб приходил участковый и... брал
Юру под свое покровительство. "Парень так поет - просто за душу
хватает!" - таковы были простые милицейские эмоции от вовремя задаренной
Петровичем кассеты.
Ушаков, в то время всецело погруженный в производство
кассет, понимал, что недалек день, когда может состояться Артист. А коль так,
ему будет нужно дальнейшее продвижение, раскрутка. Ее-то Валерий Петрович
Петлюре обеспечить не мог: "Хорошо что глава
звукозаписывающей фирмы "Мастер Саунд" Юрий
Севостьянов, предложив Юре заключить контракт, дал
ему понять, что наступила пора серьезной работы, в которой нет места алкоголю и
бродяжничеству". И корефаны-собутыльники
волей-неволей понемногу стали отваливаться. Кто-то исчез надолго, кто-то -
навсегда. Нет в живых гитариста Олега Черницына,
написавшего несколько удачных песен для альбома "Печальный парень". Черницын и сам пел самобытным - хриплым-прехриплым голосом.
Его не стало вскоре после гибели Петлюры, ставшей для уже сломленного алкоголем
музыканта последней каплей.
"Бог часто забирает человека, когда тот
становится лучше, - говорит Валерий Петрович. - За неделю до трагедии Юра
заезжал ко мне - чистый, аккуратный. Я до этого его никогда таким не
видел". Неудивительно. До встречи с Севостьяновым
Петлюра, скажем прямо, бедствовал. Приходилось ночевать и на чердаках, и в
подвалах, и в подъездах. Голодал, мерз. Язву желудка приобрел, которая часто
давала о себе знать. "Может и выпивал, и травку покуривал, чтобы как-то
заглушить боль", - считает Валерий Петрович Ушаков. "Дым вдыхает в
тебя чувство, помогает осознать:
В мире жить совсем не трудно - нелегко
существовать".
"Для него "пыхнуть" было так же просто,
как сигаретку выкурить", - утверждает Юра Малышев. "Нас не в
последнюю очередь сблизило и это тоже, - вспоминает Слава Черный. - Оба тогда
любили это дело".
Что же, бывало, бывало... И первое (и последнее) мое
интервью с Петлюрой не обошлось без "косячка". "Юру нельзя было
назвать наркоманом, - говорит Малышев. - Но подсадить на иглу его пытались. И
не кто-нибудь, а наша зеленоградская
"крыша". Был там такой беспредельщик
Сергей, наркоман, умер от передозировки. Петлюра два раза кололся у него дома,
куда и он, и я несколько раз привозили деньги. Незадолго до смерти, Юра
окончательно решил отваливать от зеленоградцев. Я
давно ему это советовал, предлагал поговорить с местным авторитетом Володей
Морозом, ныне покойным, чтобы отмазал. Мы даже на какое-то время расстались
из-за того, что он не мог с ними разорвать."
Как следует из слов бывшего директора Петлюры, зеленоградская тусовка была с
двойным дном. Вначале деньги давали - тот же Мороз: "Пока
не раскрутитесь на полную, мне от вас ничего не нужно". Для
бандитов было пафосно дружить с популярным артистом.
Еще круче - "охранять" и стричь бабки. Оставаясь при этом друзьями.
Людям публичным уйти от подобных знакомств вообще тяжело, молодым артистам, да
еще пытающимся, как говорит Малышев, жить "по понятиям" и поющим
песни о судьбе воровской - тяжело вдвойне. И, возможно, не будь таких людей в Петлюрином окружении, он продолжал бы жить и петь.
"Зеленоградские взяли
его "под крышу", - подтверждает слова Малышева Тамара Сергеевна. -
Открытым текстом сказали ему: "Давай деньги!" Перед смертью Юра дал
этому Сергею, "Кувалдой" его еще, кажется, звали, 2 тысячи долларов,
как бы в долг. Эти деньги так и канули - куда там помочь с похоронами! Он их
все истратил на наркотики".
А были ли у него вообще друзья, которым не нужно было погреться в лучах его славы и которых не надо было
"подогревать" - деньгами, выпивкой? "Врагов у него не было, но и
настоящих друзей, наверное тоже. Он легко и быстро
сходился с людьми, но, вскоре, так же быстро разочаровывался. Хотя, нет. Была
любовь - Оля, на которой он хотел жениться, был Слава Черный. За Малышевым он
скучал", - на южный лад говорит последнюю фразу мама.
Если верить Малышеву, Юрин "зеленоградский
период" сам по себе был жизнью "на грани": "Жил там паренек
один, Шкетом его звали. И вот этот Шкет
что-то не так ему сказал. А у Юры был складешок, мы
ему купили. Он тут же этот нож выхватывает и Шкету по
лицу - раз! раз! - дважды полоснул. Меня
как-то чуть не порезал. Справляли мы 13 апреля общий день рождения: у
него 14-го, у меня 12-го. Что-то в моих словах опять ему не понравилось, я от
него на кухню, дверь стеклянную закрыл, а он с той стороны рвется, тычет ножом
в стекло: выходи, мол, выходи. Я терпел-терпел, а потом говорю: "Если
сейчас же не выбросишь нож, я с тобой больше работать не буду". Он
моментом оттаял: "Извини, братан". Сам он не
сидел, но старался жить по "понятиям". С кем был дружен, тесен - братком называл. Меня, вот, например. Говорил: "У меня
брат - ростовский вор в законе". Ставропольских знал авторитетов..."
Так, может быть, эти случаи - просто обычный пьяный беспредел?
"По большому счету, - полагает Малышев, - и в
жизни, и в творчестве он максимально проявлял себя, когда немного выпивал. А
норму свою он, в общем-то, знал. Случаи перебора были редки. Трезвый он как-то
уходил в себя, превращался в того самого "печального парня", о
котором пел. Спросишь его о чем-нибудь, отвечает односложно: "да",
"нет". А выпьет чуть - душа-парень, любую компанию поддержит."
Но есть и другие свидетельства. "На запись он не то что трезвый - очищенный приходил, - вторят друг другу
продюсер Юрий Севостьянов и звукорежиссер Кирилл
Есипов. - Накануне сосредотачивался, лежал дома на диванчике, пораньше ложился
спать. Вставал, мылся, одевался во все чистое, брал мамины бутерброды, пирожки
и ехал на студию".
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…